Цикл произведений, особенности анализа

Цикл произведений, особенности анализа.
Границы сверхтекстового литературного единства, именуемого циклом, весьма расплывчаты даже в области лирической циклизации, изученной наиболее полно. Книга стихов Катулла (или другого, более позднего поэта) - это цикл или еще нет? "Два голоса" Тютчева - это цикл или уже нет? В этой области литературоведческого знания постоянно актуализируется вопрос о границах понятия художественного цикла.
Явления лирической, эпической или драматургической цикличности (в строгом значении этого слова) с точки зрения их изучения нецелесообразно отрывать от смежных "циклоидных" литературных образований. Однако сколь бы широко мы ни взглянули на феномен циклизации, пределы его все же необходимо очертить: указать то, что не является циклами ни в каком значении этого термина. Это, во-первых, единичное литературное произведение, а во-вторых, предельно широкая их совокупность, составляющая жанровую или иную литературную традицию, авторское или национальное (в пределе - мировое) литературное наследие.
Иначе говоря, интересующие нас явления, которые могут быть обозначены более широким, чем "цикл", понятием "ансамбля" текстов, располагаются между двумя пределами: неупорядоченными совокупностями текстов той или иной литературной общности, с одной стороны, и единичными текстами - с другой.
Важнейшей характеристикой ансамблевого объединения - будь то антология, средневековый рукописный "изборник", авторская книга стихов Нового времени или очередной номер журнала и т. д. - является избранность включенных в него высказываний, т.е. их принципиальная или окказиональная противопоставленность всем остальным текстам данной культуры. Прообразом таких текстовых ансамблей выступает канонизированное собрание текстов, признаваемых сакральными, - альтернативных текстам профанным или апокрифическим.
В христианской культурной традиции парадигмой всякой ансамблевости выступает "сверхкнига" Библия и составляющие ее отдельные книги. Так, образцом всякого лирического цикла вслед за Гёте следует признать Песнь песней Соломона, как, впрочем, и Книгу хвалений Давида (Псалтырь).
С семиотической точки зрения всякий текст является совокупностью знаков, принадлежащих некоторому языку, т.е. встречающихся также и в других текстах. Отсюда вытекают два важнейших структурообразующих свойства семиотических комплексов: их синтагматичность и парадигматичность. Первое предполагает способность текста к конструктивному сопряжению знаков в идентичное себе, самодостаточное целое. Второе - способность текста к интертекстуальному размыканию и сопряжению с другими феноменами данной культурной сферы.
Факторы идентичности (синтагматика) и факторы интертекстуальности (парадигматика) диаметрально противоположны, но они присутствуют в одном и том же тексте на началах взаимодополнительности, причем преимущественная актуализация тех или иных факторов зависит от позиции воспринимающего (идентифицирующего) сознания.
Создание текстовых ансамблей (организованных контекстов восприятия) является крайне существенным процессом для бытия культуры. Ансамблевость культурных феноменов - это лимитированная интертекстуальность. Ансамбли отграничивают некоторую группу текстов от всех остальных, обособляют их в культурном пространстве духовной жизни. Тем самым часть интертекстуальных факторов оказывается дезактуализированной.
Но одновременно, сплачивая эти тексты в единый контекст, группировка ослабляет в них и факторы идентичности, вследствие чего взаимодополнительность этих альтернативных свойств выступает более уравновешенной, что налагает на интерпретацию текстов некоторые контекстуальные ограничения, устанавливая более определенные рамки адекватности их прочтений.
В связи с изложенными соображениями открывается возможность градации текстовых ансамблей по степени ослабления идентичности их компонентов (равно как и способности к интертекстуальным взаимотяготениям и взаимоотталкиваниям) и соответственно по степени возрастания их контекстуальной связности.
К полюсу сохранения контекстуальной суверенности самодостаточных текстов ближе всего стоят разного рода литературные инсталляции - ансамбли произведений, разнородных в жанровом (литературный альманах), хронологическом (антология жанра) или еще каком-либо отношении. Такого рода инсталляцией является, например, том избранных сочинений автора в отличие от полного собрания его сочинений. Последнее по типу своей линейно-сумулятивной организации наращивания аналогично корпусу текстов культуры в целом.
В рамках текстовых ансамблей этой ступени (каждый выпуск литературного журнала, например, является инсталляцией составляющих его произведений) возникают, конечно, контекстуальные сцепления, однако они носят, как правило, окказиональный характер. Это, впрочем, не мешает составителю данного ансамбля придать обнаружившимся перекличкам и взаимозависимостям некоторую целесообразность, что обычно проявляется в его композиции, в частности рубрикации.
Следующей ступенью градации от интертекстуальности культуры к единичной текстуальности произведения являются, по-видимому, серии однородных в жаровом отношении текстов. К ансамблям такого типа принадлежат собрания сонетов Петрарки, Дю Белле или Шекспира, как и жанрово-тематические разделы в поэтических книгах XVIII и более ранних веков.
Между отдельными текстами в рамках серии обычно устанавливаются более или менее прочные контекстуальные связи и зависимости. Однако серии текстов лишены архитектонического единства. Они объединяются элементарным композиционным принципом нанизывания. Устранение отдельного текста для серии в целом может оказаться порой весьма ощутимым, и все же не является принципиальным: такая элиминация не носит разрушительного, деструктивного характера.
Этот признак известного рода факультативности каждого частного компонента позволяет нам инсталляционные и серийные ансамбли текстов именовать суммативными. Однако некоторые серии лирических текстов бывают наделены "пунктирным" сюжетом, способствующим организации более прочного контекста.
Таковы, например, серии сонетов Петрарки, послужившие парадигмой лирической циклизации для различных европейских литератур последующих веков. За цепью лирических стихотворений угадывается история, которая могла бы быть рассказана эпически.
Подобная нарративизация серии поэтических текстов, не преодолевая пока еще их ансамблевой суммативности, уже позволяет, по-видимому, говорить о такой серии, как о цикле - суммативном цикле. Пользуясь словами А. В. Михайлова о "Западно-восточном диване" Гёте, суммативный цикл можно определить как "открытое множество" текстов, сплачиваемых "общей идеей".
Дальнейшее редуцирование факторов самоидентичности и одновРеменно факторов интертекстуальности отдельных стихотворений укрепляет контекстуальные связи между ними и приводит к возникновению в литературе (первоначально в лирике) интегративных текстовых ансамблей - собственно циклов в теоретически строгом значении термина. В этом значении наименование "цикла" по праву приложимо лишь к такому художественному феномену, который может быть назван не суммой, но "произведением произведений" (М.Н.Дарвин).
Специфика конструктивно более жестких циклических образований в том, что устранение каждого текста здесь деструктивно: оно если и не разрушает цикл, то радикальным образом меняет его как художественную целостность.
Интегративный цикл обладает собственной архитектоникой и строго определенной композицией, что делает порядок следования его частей непреложным, как это имеет место в любом законченном художественном творении: никакие перестановки или изъятия не остаются нейтральными относительно смысла многосоставного целого. Впрочем, количество текстов здесь не бывает слишком велико, ибо превышение некой "критической точки" их числа размывает архитектоничность цикла и преобразует интегративный ансамбль текстов в суммативную серию.
Наконец, между циклами в строгом значении термина и единичными произведениями можно различить жестко архитектоничные микроансамбли текстов (по преимуществу диптихи или триптихи, реже - четырехчастные "сонатные" построения), которые целесообразно отличать от прочих циклических образований. Эти микроциклы могли бы именоваться монтажными композициями.
В рамках такой ансамблевой формы лирическое высказывание, не сводясь к строфе единого текста, тем не менее утрачивает свою художественную самодостаточность. Вне строго заданного контекста оно воспринимается неполноценно или превратно - как незаконченное произведение, однако законченность свою обретает не в себе самом, а лишь в смежном, композиционно сопряженном с ним тексте.
Так, тютчевские "Два голоса" явственно отличаются от обычных стихотворений поэта, в которых часто звучали разные голоса, но лишь по одному на стихотворение. Это "сиамское" лирическое единство находится где-то между единичным текстом и полноценным циклом. Классическими примерами лирических монтажных композиций можно назвать "складни" и "трилистники" из "Кипарисового ларца" И.Анненского.
До сих пор мы говорили о градации циклоидных образований преимущественно с позиций семиотики, поскольку аналогичные контекстные отношения могут устанавливаться в ансамблях любых иных, а не только художественных текстов. Однако на проблему лирического цикла необходимо взглянуть также и с позиций эстетики.
С последовательно эстетической точки зрения ни одно слово художественного текста не следует соотносить с личностью писателя непосредственно. "От себя" писатель высказывается лишь в текстах, лишенных художественности. В лирике разграничение автора (субъекта художественного смысла) и героя (субъекта лирического говорения) наиболее затруднительно. Здесь циклизация является едва ли не самой эффективной формой проявления авторской активности: лирический герой высказывается в отдельном тексте - автор организовывает контекст осмысления этого высказывания.
Сказанное позволяет провести достаточно четкую границу между лирическими циклами и лирическими сериями. Последние предстают ансамблями текстов, которые при всей их связанности единой фигурой автора все-таки не сопрягаются в эстетическое единство художественного мира. Ценностное уплотнение мира вокруг "я" героя здесь совершается в каждом тексте отдельно, тогда как в цикле мы имеем эстетическую целостность с общим "ценностным центром" сотворенного автором "я-в-мире". Ключом к серии служит креативный образ автора (преимущественно жанровый); ключом к циклу - рецептивный образ лирического героя.
И все же стихотворение цикла, обретающее возможную для него полноту смысла только в "гравитационном поле" внутрициклового тяготения, своим эстетическим статусом существенно отличается от строфы. Оно эстетически самодостаточно: по своей целостности (как художественной модели присутствия "я" в мире) оно эквивалентно всему циклу. В каждом таком стихотворении лирический герой цикла может быть идентифицирован вполне определенно, чего обычно нельзя сказать ни о какой строфе (не самодостаточной части целого).

Анализ произведений русской и зарубежной литературы ( все произведения )